О благодарных операциях с мгновенным результатом и о том, как проходят будни хирурга, возвращающего своим пациентам зрение, мы поговорили с главным специалистом по офтальмологии «Медси», офтальмологом-хирургом, врачом в третьем поколении Александром Владимировичем Трубилиным.
— Александр Владимирович, расскажите, пожалуйста, как вы стали офтальмохирургом?
— Мои родители, бабушки, дедушки, дяди, тети, братья и сестры — врачи, поэтому подсознательно я уже не ощущал, что есть другие специальности. Выбор медицинского института был для меня очевиден. Дальше я себя искал. Мне сначала нравилась травматология. У меня дедушка — травматолог. Но однажды я сходил с ним в операционную и понял, что это не моё: кровь, звуки, молоток…
Уже в институте я попал в студенческий научный кружок офтальмологии. И когда впервые очутился в офтальмологической операционной, то подумал: «Ничего себе один маленький глаз, а столько людей вокруг крутится, экраны, мониторы» Подкупала технологичность и микроинвазивность вмешательств. Когда уже погрузился поглубже, стало понятно, что там сразу виден результат, и мне это очень нравится. Ещё я занимаюсь таким направлением, как коррекция зрения в широком смысле (лазерная коррекция зрения, хирургия катаракты). И это очень благодарная хирургия, правда, немного педантичная.
— Получается, есть офтальмологические операции, результат которых не виден сразу?
— В витреоретинальной хирургии, которая занимается патологией сетчатки и стекловидного тела, дела обстоят часто по-другому. Там борьба идёт не за то, чтобы человек мог носить или не носить очки, а за то, чтобы он мог хотя бы что-то видеть.
Я же выбрал себе другое направление. Начиная с ординатуры, я находился в отделении, где больше занимались коррекцией зрения, лечением катаракты и глаукомы. Так я и пришёл к этому.
— Сколько лет вы уже оперируете?
— С 2012 года.
— Вы попали в операционную сразу, как пришли в ординатуру?
— Я мечтал об этом, но из двух лет ординатуры первый год я практически полностью провёл в поликлинике, что сильно расширило мой кругозор. Я видел различную патологию, учился общению с пациентами. Но именно тогда я точно осознал, что хочу заниматься прикладной, мануальной работой. В конце второго года я уже попал в операционную.
— Какие манипуляции доверяют начинающему хирургу первое время?
— Всё происходит поэтапно. Помню, что не допускали до выполнения следующих этапов, пока не накрою правильно операционное поле. Нужно было всё очень педантично сделать, чтобы ни одна ресничка не вылезала из-под салфетки, чтобы всё было ровненько, аккуратно. Если этот этап преодолён, то следующий — разрезы. Когда разрезы получались, двигались дальше. Итак, шаг за шагом всё осваивается. Сначала доверяют простейшую хирургию (удаление новообразований на веках, маленькие лазерные операции). Далее уже оптические, более сложные и ответственные.
Хирурги ещё тренируются в лабораториях. У нас есть так называемая система обучения Wetlab, в которой я сейчас преподаю. Она позволяет делать эти же операции такими же инструментами, такими же приборами, с такими же растворами, но на глазах животных — свиных, которые анатомически очень похожи на человеческие, поэтому там можно отработать основные этапы. Это здорово помогает в освоении.
— Помните ли вы свою первую операцию?
— Прекрасно помню. Был вечер пятницы. Это была лазерная операция по удалению вторичной катаракты. Сама по себе операция очень благодарная. Она проводится быстро. Это как раз тот случай, когда оптический результат получаешь сразу же. Пациент пришёл, почти ничего не видя. Ты ему сделал операцию, прошли считанные минуты, и вот он уже всё видит. Это фантастика. Я потом все выходные пребывал в эйфории.
— Как проходит ваш обычный рабочий день?
— Стараюсь на работу приезжать так, чтобы начать работать в восемь часов. Если на это время назначен приём, то я принимаю первого пациента. Если по расписанию стоит операция, то я начинаю перепроверять карты, расчёты хрусталика, смотрю топограммы (всё ли у нас учтено), планирую расходные материалы (всё обязательно должно быть в наличии). Затем готовлюсь к операции. Вот чего я не делаю, так это никогда не проверяю перед операцией почту. Перед операционной нужно быть полностью сконцентрированным на хирурургии, ничего не должно отвлекать. Операции заканчиваем мы около обеда. Дальше дополнительные консультации, приёмы. Также я занимаюсь научной деятельностью, педагогической работой на кафедре офтальмологии Академии постдипломного образования ФМБА, административной работой. Дел много!
— Какой день рабочей недели для вас самый сложный?
— Иногда, хотя и довольно редко, приходишь на работу, а вроде бы особо делать нечего. Так бывает, например, накануне больших праздников, когда люди не хотят заниматься здоровьем. Вот такие скучные дни, как правило, самые сложные.
— А любимые дни?
— Любимые дни — это когда всё идёт по плану. Речь идёт, конечно же, об операционных днях. Ты готовишься, точно знаешь, что у тебя столько-то операций: первый пойдёт, затем второй… Всё работает как часы. Мне нравится. В операционной четко концентрируешься на каждой конкретной операции, занимаешься любимым делом и как-бы «отключаешься» от всего остального.
— От чего зависит успех операции?
— От множества составляющих, но в первую очередь от слаженности команды, где каждый профессионально выполняет свою часть работы. Хорошая команда — это успех операции. При проведении хирургического вмешательства задействовано несколько человек: анестезиологи-реаниматологи, медсестры, сам хирург. Но также важны технологии, качество расходного материала, оборудование. Например, можно мастерски прооперировать и получить какие-то воспалительные проявления из-за использования некачественного расходного материала. Наконец, важна и сама атмосфера в коллективе и в операционной. Мы заинтересованы в том, чтобы пациентам нравилось в нашей клинике, чтобы им было комфортно на любом этапе. Например, в ожидании операции они могут выпить кофе и посмотреть телевизор. А после операции, перед уходом домой, отдохнуть в комфортной палате.
— С какими диагнозами чаще всего приходят пациенты?
—Ко мне в основном обращаются с катарактой и по поводу лазерной коррекции зрения. Но когда мы начинаем обследовать пациентов, часто выявляются сопутствующие заболевания, которые приходится либо лечить самому, либо направлять к другим коллегам.
— Катаракта лечится? Может ли она привести к потере зрения?
—Катарактой называют любое помутнение хрусталика, вне зависимости от его причин. Единственный способ избавиться от катаракты: хирургическое вмешательство, во время которого из глаза удаляется «родной» помутневший хрусталик и происходит имплантация эластичной – и абсолютно прозрачной – искусственной линзы. Она не помутнеет и будет верой и правдой служить долгие годы и десятилетия.
Помутнение родного хрусталика и необходимость его замены – естественный физиологический процесс. Этого не нужно опасаться! Обычно такая потребность возникает после 50 лет. У некоторых пациентов потребность в операции может возникнуть существенно позже, когда они перешагнули шестидесятилетний, семидесятилетний и даже восьмидесятилетний рубеж.
Факоэмульсификация катаракты – замена родного хрусталика на искусственный – даёт возможность пациентам всех возрастов существенно улучшить зрение. А многие представители «золотого возраста» обретают зрение, существенно превосходящее их собственные зрительные возможности в молодости.
В 75 лет человек видит лучше, чем он видел в 25 лет! Это может восприниматься как чудо, как сказочный сюжет…Но такие чудеса сегодня возможны.
— Расскажите, пожалуйста, о предстоящей операции?
— Пациентка — ассистент стоматолога. Из-за проблем со зрением (начальная катаракта, близорукость высокой степени и пресбиопия) ей сейчас тяжело выполнять свою работу, помогать врачу. Она поставила перед нами задачу выбрать линзу, которая обеспечит мультифокальность. Говоря простым языком, ей важно хорошо видеть без очков на всех расстояниях: и вблизи, и вдали, и на среднем расстоянии. Мы будем лечить у пациентки не только катаракту, но и проводить одновременно коррекцию зрения, проводя имплантацию мультифокальной интраокулярной линзы.
— В среднем у вас 20–25 операций в неделю. Это немало. Что даёт вам силы и вдохновение для их проведения?
— Мне нравится помогать пациентам. Помогать им смотреть на мир ясным, чистым, незамутнённым взором. Как и другие наши доктора, стараюсь делать всё от меня зависящее, чтобы оправдать надежды и ожидания людей.
Радость пациентов, у которых зрение существенно улучшилось после операции – главная награда для хирурга, смысл его работы!
— Какое напутствие вы бы могли дать нашим читателям?
— Обращайтесь к офтальмологу не тогда, когда заболит, заколет или зачешется, а приходите просто провериться и узнать, что есть новенького в этой сфере деятельности. Раз в год обязательно нужно показываться врачу, потому что болезни молодеют. К сожалению, мы находим у молодых пациентов те заболевания, которые раньше встречались только у пожилых. Когда мы выявляем болезнь на ранней стадии, можем что-то быстро предпринять, вылечить и сделать большую проблему незаметной. Поэтому заходите к офтальмологу, проводите ежегодную проверку зрения и не игнорируйте появление у себя малейших симптомов изменения зрения. Мы обязательно поможем!